Клоны Инферно. А до потопа оставалось всего 750 лет… - Роман Борин

Превосходство над противником в числе – уже почти победа. А если к этому добавить кое-что ещё, до нужного момента укрываемое в тайниках?

О том, что Рудый хан случайно отыскал в одной из тайных черногорских пещер, не знал никто, даже ближайшие его советники. Ибо того, кто, вместе с ним спустившись в заветную пещеру, наткнулся на «Великую страсть господнюю», в этой же пещере Шахтин Кал и схоронил. Зарезал его в спину как последний предатель, а выбравшись на свежий воздух, весь бледный, как поганка, тяжело дыша и обливаясь холодным потом, скрипучим полушёпотом выдавил своим советникам:

– Киот пал жертвой большого червя, затаившегося в сырых теснинах подземелья! Я отбивался мечом, потерял оружие и чудом спасся не помню как! Не ходите туда! Там кошмарные твари подземных глубин!

Замкнув железную дверь, созданную, очевидно, каким-то древним умелым народом, вход в эту страшную пещеру-хранительницу завалили камнями. Рудый хан знал, что делал. Только одному ему остался ведом альтернативный ход в подземное хранилище. И только он один увидел, как разрывает всё вокруг себя в клочки «Великая Господня страсть» – творение волшебников глубокой древности, упрятанное ими в катакомбы Чёрной горы, что охраняла лучше самых зорких и умелых стражей.

Когда же пришло время ударить на ненавистную Цивилизацию, Шахтин Кал тайком отобрал из числа новобранцев парней поглупее. Все они заранее приговаривались к смерти. Ибо после того, как, погрузив на арбы тюки из пещеры, парни по приказу Шахтин Кала тайно доставили их на условленное место близ Северного кряжа Побережья, один из тюков вдруг ожил и… полтора десятка сильных парней исчезли, будто их и вовсе не было.

В одиночку, тайно покинув готовящийся к походу лагерь, Рудый хан перегнал запряжённые мулами арбы в другую пещеру, как следует замаскировал вход в неё и оставил «Великую страсть Господнюю» дожидаться нужного часа…

Вскоре сюда подвалила и орда, вернее её крикливый авангард. Первые ватаги разношёрстных всадников состояли в основном из драккунов и джакков, соскучившихся по хорошей гульбе в стане разбитого врага. Весть о падении неприступного Харида уже долетела до них, хотя в тот момент артаки ещё не ворвались в город. Составлявшая авангард шахтинкалова воинства молодёжь наивно полагала, будто в ущелье, соединяющем нейтральные земли с Побережьем, никого нет. Распаляя себя боевыми кличами, на полном ходу юные варвары подлетели к тяжёлой цепи, перетягивавшей вход в ущелье.

При желании эту цепь можно было бы приподнять над головами воинов с помощью пары десятков брёвен. Однако особо ретивые смельчаки попытались на горячих конях перемахнуть её без остановки. Увы, это удалось единицам – остальные покалечили себя и лошадей. Но и счастливчики тут же пали пронзённые стрелами. Дикая орава словно наткнулась на непреодолимую стену.

Прекратив галдеть, ордынцы какое-то время болтались туда-сюда на не унимающихся после долгой скачки жеребцах. То один, тот другой жеребец вдруг поднимался на дыбы и недовольно ржал. Наездники же напряжённо всматривались в верхушки сторожевых башен, что возвышались в глубине ущелья, по ту сторону цепи: не полетят ли новые стрелы?

Потоптавшись у перекрытого входа с четверть часа и не получив за это время ни одной стрелы, варнаки, джакки и драккуны откатились локтей на двести, спешились и, прикрываясь сердцевидными щитами из воловьей кожи, спокойно двинулись на приступ. Стрелы им навстречу полетели лишь когда вторженцы встали во весь рост на территории противника, ползком пробравшись под тяжёлой цепью. Пограничники стреляли метко – не один десяток степняков остался умирать недалеко от цепи до момента, когда другие воины из нападавших стали густо отвечать из луков. Чуть позже к пограничникам на помощь пришли отряды стражников с застав, которые Цивилизация настроила в горах. И битва с каждым часом становилась ожесточеннее…

Попытка джакков с треском провалилась. В созданных природой лабиринтах заблуждался каждый, кто входил туда впервые. Харидяне к тому же понаделали там всяческих ловушек. И те из варваров, кто попытался обнаружить среди скал альтернативный путь на Побережье через горы, погибли почти все. Им оставалось только повторять и повторять настырные атаки в лоб, ползком под цепью, под ливнем стрел, в условиях, когда глаза буквально заливает потом. Лишь к вечеру они сумели захватить ущелье и повалить сторожевые башни.

Защитники сражались до последнего. Но те, кто, уцелев, сумели отойти поглубже в горы, зажгли огонь гражданского призыва в одной из ритуальных чаш, надёжно спрятанных до чрезвычайного момента.

Чаши были вырублены тайно из камня, по секрету древних мудрецов. Пропитанная древним чудо-веществом, такая чаша не только резко оживляла сияние ярчайшего огня, но и начинала громко петь весьма тревожную мелодию, в конце мотива превращавшуюся в громкий стон.

Играющее в чаше пламя заметным становилось даже с моря, стон же даже в бурю достигал ушей харидян.

Увы – на этот раз сквозь шум сраженья,что представлял собою какофонию из клацанья мечей и грохота артакских каменных снарядов на фоне треска от сплошных пожаров и кличей бьющихся друг с другом армий,тревожные сигналы ритуальной чашине прорвались. В горячке боя большинство харидян не обратили и внимания на отблески священного огня гражданского призыва,что пробивались через мглу, окутавшую городиз-за дыма.На Побережье песню чаши, зовущую к оружию, расслышали лишь варвары. Вот почему они, внезапно развернув своих коней от стен горящего Харида,стремительно, как и атаковали,отошли к горам…

Не прошло и часа с момента, когда огонь гражданского призыва взлетел над ритуальной чашей, как юные окияны, ворвавшись в то ущелье с юга, стремительно атаковали джакков и драккунов. Их было втрое меньше, чем непрошеных вторженцев, однако те уже устали, к тому же златокудрые красавцы были все, как на подбор, могучими и бились на конях, в то время как бойцы из нападавших спешились.

Запредельным степнякам пришлось опять ползти под цепью – на этот раз назад. В тот момент их можно было избить без счёта, но окияны сдержались, отлично понимая, что лезть под стрелы всё-таки не стоит. По крайней мере, до подхода своих отцов и старших братьев, которые уже, спеша к ущелью, сбивались по пути в объединённую орду.

Вернувшись к лошадям за цепь, молодчики из джакков и драккунов наконец-то испытали настоящую усталость. Им страшно захотелось пить и есть, а руки, ноги, спины – все мышцы молодых бойцов заныли от навалившейся внезапно тяжести. К тому же их нестерпимо мучила досада.

По большом счёту, им было глубоко плевать на Шахтин Кала, как, впрочем, и ему на них, считавшему, что толку от таких вояк обычно никакого. Но стать посмешищем в глазах сородичей! Для юных варваров такое было равносильно позорному изгнанию. Поэтому, напившись вволю кобыльего молока или простой воды из бурдюков, висевших на боках степных лошадок, джакки стали нагло гарцевать перед окиянами. Златокудрые красавцы, как на параде, выстроились по ту сторону цепи, а джакки с ядом в голосе кричали:

– Ну что ж вы! Спрятались за цепью! Выходите в поле, если вы мужчины. Сразимся на просторе, как подобает драться степнякам со степняками!

В глубине души они, конечно же, благодарили бога – за то, что златокудрые «придурки» вызова не принимают. Сражаться им уже больше не хотелось. Окияны же басовито и уничижительно отвечали:

– Вы – предатели человеческого рода! Помогаете морским демонам! Наши братья и отцы отважно с ними бьются под стенами Харида, а вы норовите ударить им в спину! Может, вас заколдовали?!

Начальник авангарда джакков решил, что не ответить на такое обвинение нельзя. Рискуя получить стрелу, он подскочил почти к цепи и злобно прошипел:

– А вы?! Вы сами не предали свободные народы Запределья, переметнувшись в прислужники к этим чванливым и толстобрюхим горожанам?! Может, это морской бог послал на Побережье своих слуг, чтобы они очистили его от этих… – Степняк брезгливо сморщился. И вдруг заросшее щетиной грубое лицо его заметно исказила гримаса ненависти и презрения:

– Они закрыли нам дорогу к морю, которое боги создали для всех! Так пусть же морские демоны пожрут остатки этих тварей! Вместе с вами! А восставшие народы Запределья всех демонов сметут обратно в море и заберут себе обратно то, что должно принадлежать всем!

Резко развернувшись, джакк стеганул коня кнутом.

Второй атаки ждать пришлось недолго. Как только джакки и драккуны припали к вяленому мясу и сухим лепёшкам, запивая незатейливое кушанье разбавленным водой вином, земля тревожно загудела под множеством копыт. Бесчисленное войско Шахтин Кала как будто вырвалось из-под земли. Пехота к этому моменту ещё не подошла, но и от вида скопища одной лишь конницы любому становилось страшно.